Выкладываю по просьбе переводчика )))

Название: Остановиться на перекрёстке. (Stopped At The Crossroads)
Автор: dark_reaction
Переводчик: маленький самурай.
Дисклеймер: Я затащила СПН на эту скользкую дорожку. Уверена, что Крипке был бы против. Но благо я из этого не делаю денег, и не притворяюсь, что я - он, думаю, он справится.
Саммари: Нет никаких демонов, только ночные кошмары. Нет разрытых могил, только ссоры с семьей. Какими стали бы Сэм и Дин в мире без демонов?
Пейринг: Сэм/Дин.
Рейтинг: PG-13.
Разрешение на перевод: запрос отослан.
Примечание переводчика: задумывалось как подарок  Alix на день рождения. Найти её не могу, так что кто знает, где она - пусть даст ссылку!

Читать!Иногда Сэм просыпается от ужасных ночных кошмаров, прижавшись спиной к кухонному шкафу, где лежат ножи, закрывая его собой. Его родители стоят рядом в своих пижамах и моргают, пытаясь прогнать из глаз сон и страх. Он сползает на пол, просыпается, и не помнит сна, который привёл его в кухню - не помнит, чего он боялся. В большинстве случаев он вообще не просыпается, и никто не знает, как вырвать его из кошмара. Он будет стоять на ногах, будет говорить, его карие глаза будут широко раскрыты, но остальных реакций не будет, и он всё ещё будет спать.

Мама ведёт его к терапевту, хоть отец и не хочет.

Сэм разговаривает с доктором МакАдамс несколько часов. Щенки в корзине на полу и открытая коробка мелков на низеньком столике - слабая попытка отвлечь его от настоящей темы беседы. Они говорят о Дине, о футболе, и как он ненавидит службу по субботам, на посещении которой его мать, истинная католичка, настаивает; и как пройдёт его крещение - он планирует принять имя Николас. Не из-за всей этой штуки с Санта-Клаусом, а потому, что он - покровитель воров и несправедливо осуждённых, и из-за его попыток смягчить их наказание. Сэм понимает, что такое правосудие, но, как и Николас, он верит в милосердие. Дин взял имя Патрик. Вообще-то он хотел Джордж, из-за того, что тот убил дракона, но потом А.Дж. с его занятий по катехизису взял его, а для Дина нет ничего важнее, чем быть особенным, выделяться на фоне остальных.

Он не знает, что доктор Адамс говорит его матери после беседы, но дома ничего так и не меняется. Хотя мама больше не давит на него по вопросам веры, так что, может, эту битву он выиграл. Дин не дразнит его за то, что он пошёл к психиатру, хотя Сэм думал, что он мог бы. Они играют в мяч на заднем дворе, а Этан и Джейми смотрят на них, и Сэм изо всех сил старается обо всём этом забыть.

Иногда, когда Сэм расстроен, он становится тихим, молчаливым и замкнутым. Дин находит старые надувные матрасы, которые они брали с собой в поездки бой-скаутов, и поцарапанное чёрное кресло для влюблённых, приносит это в их комнату и делает из них крепость. А простыни с "Королями Улиц", наброшенные сверху, надёжно скрывают их от остального мира. Они лежат внутри и смотрят, как свет из окна прочерчивает полосы на простынях, и младшим братьям сюда нельзя.

Мама разрешает им оставить крепость на несколько дней, хоть ей и очень хочется попросить их убрать её. Они забираются внутрь очень осторожно, чтобы не столкнуть что-нибудь, из-за чего вся конструкция окажется на полу, и слушают радио. Костяшками пальцев Дин гладит костяшки пальцев Сэма и улыбается.

***

Мэри Винчестер не знает, каким именно образом у неё в результате оказалось пять мальчиков. Они пытались сделать девочку с тех пор, как родился Сэм, но удача от неё отвернулась, и Джон поставял исключительно Y-хромосомы. Она сдалась после того, как родился Скотт - пятерых было вполне достаточно.

Самая большая разница в возрасте между Сэмом и Дином, и тем не менее, они друг другу ближе всех. Она ожидала таких же взаимоотношений между Сэмми и Джейми, когда тот появился, ну или по крайней мере между Джейми и Этаном; но никто из них не стал тем, чем стали Сэм и Дин. Она сама не может этого понять - эти двое ни на что не похожи. Дин был золотым мальчиком, всегда в центре внимания, в то время как Сэм был тихим и наблюдательным, перфекционистом. Он оставлял с Хэллоуина одну конфетку каждый год, чтобы сравнить её с теми, которые получал в прошлом году. Он бы сделал это и для Дина с Джейми, если бы они ему позволили.

Первые пять лет своей жизни Сэм по-настоящему улыбался только Дину.

У каждого из её мальчиков были свои собственные проблемы. У Дина это были оценки и девушки. Они с Джоном беспокоились за Дина куда больше, чем за Сэма, даже когда тратили деньги на его лечение. Единственной проблемой Сэма были ночные кошмары и то, что это отделяло его от них. В конце концов, Мэри и Джон осознали, что они не могут его разбудить, ему придётся это делать самостоятельно. Или он просто будет повсюду постоянно засыпать. Доктор МакАдамс сказал, что ночные кошмары у детей - распространённое явление, и что скоро это пройдет. Они могли прекратить прислушиваться к крикам и шуму, но Мэри знала, что кошмары не прекратились. Она знала, что теперь Дин просыпался по ночам, чтобы отвести брата в постель.

Порой она чувствует себя виноватой за то, что возложила такую ответственность на Дина, но дело в том, что Сэмми обычно такой хороший ребёнок. Он редко плакал, когда был маленьким, и она предполагает, что это её избаловало. Не в состоянии справиться со вторым сыном, она вместо этого сконцентрировала внимание на младших мальчиках: Джейми, Этане и Скотте. С Джейми просто - он так сильно хочет быть с ней и Джоном, в то время как старшие держатся особняком. Он был первым, кто вообще попросился спать с ними в кровати. Сэм независим, поэтому от него так просто отступиться. Это несправедливо, и она это знает, но Сэм не против. Ночные кошмары, кажется, пошли на убыль, как только она перестала пытаться что-нибудь с ними сделать.

Но они не прекратились тем образом, какой предполагал доктор МакАдамс.

***

Для Джейми трудно расти следующим после Сэма и Дина. Дину достаются все девчонки, его имя - на доске почёта по бейсболу. "Чертова хватка у этого парня Винчестера", - сказал бы любой отец по соседству. А потом в журнале протви его имени появляется учительский кошмар.

Потом был Сэм, который из невысокого и пухленького мальчика в восьмом классе превратился в самого высокого парня в школе всего через два года. Учителя всегда спрашивают Джейми, не родственник ли он одному из них. Те, что знают Сэма, пребывают в восторге, а у тех, кто знает Дина, в глазах появляется затравленное выражение.

Джейми говорит, да, это правда, но он не чувствует себя с ними связанным. Они где-то в своём собственном мире игры в мяч на заднем дворе и ночных приключений. Джейми никогда не приглашают присоединиться, но он отчаянно хочет. Скотт и Этан не понимают, они предложили Джейми место во всех своих играх, от Лего до ночных фильмов, когда подросли.

Дин его безжалостно дразнит, а Сэм вздыхает и отвлекает старшего брата, прежде чем результатом ссоры окажется сломанная мебель. Джейми не уверен, что чувствовать к Сэму в такие моменты, но он всё равно приходит к нему за помощью по алгебре. Раньше Джейми ходил к папе, но тот нетерпелив и в любом случае давно позабыл большую часть всего этого, так что совершенно не может объяснить, каким образом он получил тот или иной результат.

Сэм сидит с ним, указывает ему на ошибки, учит его разным трюкам, чтобы запоминать быстрее, даёт ему одолжить свою счастливую ручку, когда у него тест. Позже в жизни Джейми будет благодарен за это. Их с Сэмом разделяют всего полтора года, практически ирландские близнецы, хотя эта разница чувствуется, как огромная пропасть. Сэм пытался достучаться до него, как только мог. Но от этого не становится легче, когда он видит четырнадцатилетнего Сэма и восемнадцатилетного Дина идущими плечом к плечу, всегда не рядом с ним.

Временами, отчаянно тёмными временами, он мечтает, чтобы у него начались ночные кошмары, как у Сэма, чтобы между ним и братом образовалась особая связь. Но потом он идёт и забирается в кровать к маме и папе, и снова забывает обо всём этом.

Пусть Сэму снятся его страшные сны. У Джейми есть это. Позже в жизни, когда он увидит, как отстранился Сэм от матери, как он цапается с отцом из-за ерунды, он будет очень доволен своими взаимоотношениями с родителями.

***

Джон гордится своими достижениями - пять здоровых умных мальчиков. Этан может сколько угодно писаться в кровать, а Скотт может быть куда больше заинтересован в Лего, чем в разговорах, и это Джон ещё не вспоминает об успеваемости Дина или лёгком помешательстве Сэма - но они его мальчики. Их легко любить.

Он полон этим чувством настолько, что оно рвётся наружу. Настолько, что каждую субботу ходит на службу с Мэри, потому что она хочет воспитать мальчиков в католической вере, хоть его семья и была всегда равнодушна к вопросам религии. Настолько, что убирает красивую Шевроле Импалу под синий тент и покупает машину эконом-класса.

Он хочет, чтобы Дин последовал за ним в военно-морской флот - этому его мальчику точно пригодится дисциплина. Его не должно бы удивить, что Дин даже не рассматривает этот вариант. Его старший сын работает в магазине звукозаписи всю старшую школу, когда не помогает Джону таскать грузы для его магазина, и ходит на дополнительную спортивную подготовку. Джон не знает, чего ожидать - грузчика, жиголо, тренера по бейсболу - но он не ожидает, что Дин станет копом. Только не после его периода отрицания всяческого авторитета в старших классах. По сравнению с поведением Этана Дин выглядит как фашист.

В рядах армии в результате оказывается Скотт - он работает в морской инженерии. Джон горд, что по крайней мере один из его сыновей решил служить своей стране так же, как и он. Он не вполне уверен, что это оправдывает тот факт, что Сэм стал выпендрёжным адвокатом, или что Этан вечно вляпывается в какую-нибудь левопартийную дурь с интернациональной амнистией, в качестве платы за которую у них по дому постоянно летают стайки рекламных листовок. Сэм и Дин смеются, когда Этан начинает прикапываться к нему по поводу заряженного Зигзауэра П220 в шкафу и коллекции ружей, выставленной на всеобщее обозрение в углу чердака. Ружья Джона - это его гордость. У него есть пистолет, сделанный Сэмюэлем Кольтом, который, по слухам, использовался, чтобы убивать демонов. Этим экземпляром Джон гордится особо.

Ни один из мальчиков не разделяет его интересы. Дин знает о его ружьях - у него и свои есть - но он их не любит. У него рекорд по стрельбе в его участке, и были разговоры, что его возьмут в спецназ, а Джону бы хотелось говорить, что у него сын в войсках спецназначения, но Дин хочет стать детективом. Сын говорит, что он думает дважды, прежде чем стрелять, теперь, когда он видел молодых парней с вышибленными мозгами. Он кривится - нужно защищаться и защищать своё. У Сэма и Этана на это свой ответ. Они оба могут предоставить ему статический свод об оружии: почему это плохо, и как люди оказываются мёртвыми в домах, где оно есть. Если оставить с ними Скотта, тот разобьёт их доводы, вычислив, как сделать оружие "лучше".

Они самодостаточны, его мальчики, их довольно хорошо знают в городе. Все высокие, сильные, красивые. Хотя никто из них не умеет так очаровывать женщин, как Дин. Это доводит до ручки всех домашних - им с пугающей частотой звонят разгневанные отцы и рыдающие девочки-подростки.

Но это никогда никого не беспокоит так, как Сэма. Джон подозревает, что его второй сын ревнует, но есть милые девушки, которым нравится Сэм - они просто отличаются от тех, которым нравится Дин. Иногда он сидит в офисе над магазином и смотрит на Дина, по локоть в какой-нибудь коробке из-под пиццы, когда заходит Сэм. Его рюкзак висит на одном плече, потому что он только что вернулся с какого-нибудь заседания или тяжбы. Стоит ему отвернуться к бумагам и потом бросить взгляд обратно, как оба они уже исчезли. Джона беспокоит то, как сильно Сэм привязан к Дину.

Он и не понимает, как Дин привязан к Сэму, пока его сына не принимают в Принстон, Университет Чикаго, Дартмут и Стэнфорд ондновременно - и ни одна из этих школ не расположена близко к Канзасу. Дин говорит, что в Принстон брат отправится только через его труп, так что, разумеется, Сэм говорит, что туда-то он и поедет. И до выхода номера школьной газеты о выпускниках они так и не знают, что он собирается в Стэнфорд.

Мэри ругает его за то, что он так жестоко шутит с собственной семьей, Джон сидит и посмеивается. Надо отдать сыну должное - он всех их сделал. Сэм замечает, что Дин стоит в углу, поджав губы, прежде, чем Джон - и он поднимается на ноги, мягко заговаривая с ним. Джон трясёт головой, не понимая, что происходит с его сыновьями. А потом Дин заезжает Сэму по уху с такой силой, что второй чуть не падает, и чувство уходит.

Из-за драки Мэри сердится ещё больше, и Джон понимает, что, наверное, ему тоже следовало бы, но вид дерущихся мальчиков греет его сердце - Сэм доказывает свою силу чем-то кроме своей блестящей ручки. Мэри всегда говорит, что ручка - хорошая вещь, лучше, чем меч и всё такое, но Джон думает, что это справедливо, только когда твоему оппоненту действительно есть дело до того, что ей написано. Сэм и Этан - его чувствительные сыновья - ой, он это слышал сотни раз, на каждом клятом родительском собрании этот вопрос поднимался по меньшей мере дважды. Хорошо, что его собственный отец не дожил до этого, он бы прибил их, а потом Джона - за то, что таких вырастил. Он этого не хочет, он гордится ими, даже когда ему от них дурно, даже когда благодаря Этану на весь дом воняет жареным чайником, даже когда взгляд у Сэма тяжелый, и холодный, и заставляет его замолчать.

Остальных троих как-то проще выносить.

***

На семейных сборищах начал происходить дурдом с тех пор, как Мэри стала привозить своих мальчиков. Первый раз, когда она вернулась в Чикаго к семье, был когда Дину было Девять, Сэму шёл пятый, Джейми было три, а Этан ходил пешком под стол. Она и раньше видела внуков, когда приезжала, в конце концов, не могла же она игнорировать среднюю дочь, но остальная семья никогда не видела их прежде. Она ожидала, что Шейн и Дин подружатся - у них разницы было всего пять месяцев, а Дин был хорошим мальчиком, улыбался каждому, кому это было нужно.

Но они возненавидели друг друга с первого взгляда - динова футболка с Бэтменом против шейновой поло с эффектом мятой ткани. Вместо этого Дин предпочёл играть с Джеки и Деллой, детьми её племянницы. Он организовал замечательные игры для всех детей, там были грабители, копы, строящиеся замки, которых не видели взрослые, и внезапно те родственники, которые больше всех возражали против присутствия Мэри и её мальчиков, перестали понимать, как они вообще без них обходились.

Сэм был молчалив, с горящими глазами, но она быстро заметила, что на глубине его глаз и в намечающихся ямочках на щеках плещется улыбка. Он помогал на кухне всем тётушкам делать сахарное печенье, и горох, и пончики.

Дин ввалился в кухню, в одной руке пластиковый щит, в другой - деревянный меч. Сэм улыбнулся ему и протянул лишний кусочек теста для печенья. Дин подался вперёд и съел его прямо из сэмовых пальцев, высунув язык, чтобы слизать с кожи сахар. Она закатила глаза и рассмеялась с остальными тётушками. Мальчики Мэри - это было что-то.

Когда они подросли, игры потеряли свою привлекательность, и теперь мальчики играют в баскетбол благодаря старой корзине, которую дедушка повесил на гараже. Она не против того, что мяч бьётся об одну из стен дома, потому что за то, чтобы поиграть, они убрали с дорожек весь снег. Сэм легко стал бы лучшим, даже до того, как вытянулся в полную длину, но он по-прежнему на кухне с тётушками. Может, поэтому Сэм - её любимчик. Она никому не говорит, но он знает. Иногда, когда все остальные ребята разбредаются - кто в кино, кто в город, чтобы убить скуку, дом затихает и пустеет. Они с Сэмом идут в Музей Науки и Промышленности, или в Планетарий, или в Институт Искусств. Сэм обожает маленькие комнатки института: он медленно проходит сквозь них, запоминая каждую деталь.

Они разглядывают экспозиции, и Сэм тихо замечает:

- Дину бы это понравилось.

Он никогда не говорит ни об одном из остальных братьев, но она не обращает внимания. Сэм растёт, и теперь он - её гордость, теперь он приезжает навестить её сам. Помогает дедушке с садом, а ей - с готовкой. Она больше разговаривает с Дином за это время, чем когда он тоже в доме, потому что он постоянно звонит Сэму.

Она не знает, что там с этими двумя, но знает, что никто из её братьев никогда себя так не вёл.

***

Скотт любит Лего, однозначно - куда больше, чем остальные братья. Этану нравятся тематические: со Звёздными Войнами, Динозаврами, Бэтменом, Биониклом, но Скотту - ему просто нравится строить. Ему всё равно, будут это фигурки Мистера Фриза или Дарта Вейдера. Он может играть часами. Мама супер-клеем приклеила зелёное поле для постройки по всей его комнате, в надежде, что теперь он не разбросает детали по полу и не прикончит ими семью.

Хуже всего с этим у папы. Такое впечатление, что у него какое-то своё шестое чувство срабатывает, чтобы на них наступить. Он нормально реагирует, не злится, когда мальчики разражаются смехом из-за того, что он опять на что-то наступил, но он постоянно придумывает новые коварные планы, чтобы все их повыбрасывать.

Больше всего времени Скотт проводит с Дином, когда у него Лего. Ему нравится тот факт, что у него эта особая связь с братом через его любимую игрушку. Это единственное место, куда Дин придёт, а Сэм не пойдёт за ним. Дин может уехать на другой конец света, и Сэм последует по его пятам. Но только не в мир Лего.

Скотт хочет быть как Дин, когда вырастет. Папа говорит ему, что он уже превзошел Дина в машинках, только просит не говорить об этом Дину. Из всех братьев он больше всего похож на него. Он сложен тоньше, даже больше похож на маму, чем на Дина. И он рад, потому что сразу видно, из какой он семьи. Дин и Сэм совершенно не похожи, но они похожи на родителей, и то же самое с Этаном. Только Джейми вообще как не отсюда.

Когда они идут за сладостями в Хэллоуин, Джейми остаётся дома, сопротивляясь всем попыткам Сэма взять его с собой. Он говорит, что Сэм и Дин его смущают. Скотт и Этан не понимают, почему. Он думает, что это забавно - то, что Дин решил одеться как Джеймс Дин из Революции без Причины, а Сэм - Натали Вуд. Он не уверен, что Дин за это пообещал Сэму, но это должно было быть что-то большое, потому что на Сэме шпильки из магазина уценённых товаров и мамин макияж. Ему всего одиннадцать, и его черты ещё не сформировались как следует, поэтому он легко может сойти за девочку. Когда к Сэму начинают приставать диновы одноклассники, он и впрямь чувствует себя оскорбленным, как будто бы это на самом деле его старшая сестра.

Мама и Сэм спланировали это за несколько недель до дня икс, осторожно, чтобы у отца не возникло никаких подозрений. И когда Сэм в конце концов спускается по лестнице этой ночью, отец давится пивом и разливает его на только что вымытый паркет. Мама быстренько выгоняет их всех из дома, прежде чем отец начнёт орать, но они все это слышат. Сэм с Дином всё смеются, и Скотт и Этан присоединяются, потому что не знают, что ещё сделать.

И смешно им потом всю ночь, особенно когда Сэм повисает у Дина на руке, чтобы от него отстали первые попавшиеся навстречу ребята, а соседи твердят, что у Дина такая милая девушка. Сэм нормально это сносит, он говорит Этану, что оно того стоило ради выражения лица папы. Джейми и Дин как-то странно после этого выглядят, но ничего не говорят.

Скотт любит всех своих братьев - он знает, что лучше всего - это гулять с ними вместе. Может, Дин ему нравится немножко больше, чем остальные. Но он думает, что они все замечательные. Если спросить его о будущем, он скажем вам, что он видит их всех в отцовской Импале, слушающими Аэросмит и едущими вдаль по хайвею. Сэм, наверное, зароется в газету, а Джейми будет занят со своим геймбоем. Он, Этан и Дин будут наслаждаться открытой дорогой, её бесконечностью.

***

Большую часть своей жизни она думала, что влюблена в Дина Винчестера. С того момента, как положила на него глаз в возрасте двух лет. Он как-то так вел себя с девушками, что они просто выпрыгивали из штанов. Дженни была уверена, что это любовь, а не просто желание - она прочитала, что они различаются, в глянцевом журнале старшей сестры. Она не просто хотела с ним переспать, она хотела узнать его любимую группу, и его любимый цвет, и что он предпочитает есть. Это, она была уверена, была любовь. Но она и понятия не имела.

Она часто бывала у Винчестеров дома, даже когда они делали перестройку, чтобы в доме хватило комнат на всех мальчиков, и повсюду были строители и жуткие крюки. А когда ремонт закончился, Этан и Скотт всё равно остались спать в соседних кроватях в одной комнате.

Однажды, когда ей было девять, она пробралась в комнату Дина. Занавески были опущены, и по всему полу были разбросаны вещи. Диновы чёрные простыни и тяжёлый плед пахли острым и пряным одеколоном, и она уснула на этой кровати, прежде чем смогла себя остановить. Она проснулась, глядя на постер "Balls of Steel", висевший у Дина над кроватью, и повернулась, чтобы обнаружить, что Дин стоит в дверях и улыбается удивлённо, глядя на неё.

Она тогда чуть не умерла. Дин вроде бы не был против. Он стянул футболку и запихнул её в корзину для стирки, расстегнул джинсы, как будто бы её здесь вообще не было. Она вылетела из комнаты прежде, чем его штаны упали на пол. Миссис Винчестер окликнула её, когда она выбегала через парадную дверь, спросила, хочет ли она остаться на обед. Но в тот момент она была бы счастлива, если бы ей больше вообще не пришлось встречаться с Дином Винчестером.

Где-то во всей этой одержимости Дином она умудрилась найти себе место в их семье, и в конце концов, место в объятиях Джейми. Она беспокоится за Дина, который меняет девушек как перчатки, никогда не оставаясь надолго с одной, чтобы полюбить. Она хочет, чтобы он нашёл себе кого-нибудь и остепенился. Дин заслуживает любви хорошей женщины, даже если сам он так не считает.

На её с Джейми свадьбе Дин появляется в костюме в полоску и рубашке с открытым воротом, и её сердце замирает. Он без девушки, и она не может не волноваться. Сэм, единственный из братьев Джейми, который был приглашен как организатор вечеринки, смеётся, как будто услышал какую-то личную шутку. Дженни просит его объяснить, но он не говорит. Просто впивается зубами в нижнюю губу, как будто пытается скрыть улыбку. Дин поднимает бровь и улыбается в ответ.

Эти мальчики Винчестры. Она вышла за одного из них замуж и по-прежнему думает, что они все на редкость загадочны, но Сэм и Дин - хуже всех. Как будто у них есть альтер-эго, вторая жизнь, которой они не делятся с остальным миром. Джейми понимает, когда она говорит ему об этом. Говорит, что он тоже через это прошёл.

Шоу Сэма и Дина.

***

Он думает, что он единственный, кто знает. Он уверен, что папа никогда не заговорил бы ни с одним из них, если бы знал, чем они занимаются. Этан не уверен, как бы папа вынес сыновей геев, не говоря уже о сыновьях, которые спят друг с другом. Он едва ли может вынести поток информации, который Этан вываливает на него после Уэслиана. Они затевают ссору за ссорой насчёт прав на оружие, и в конце второй такой стычки Этан не выдерживает и кричит:

- Даже если так говорится, папа, может быть, отцы-основатели ошибались!

Отец бледнеет и говорит, что он никогда не слышал подобной дури даже от Сэма. Но папа знает, что это не так. Этан атакует то, во что отец верит. Сэм же разрывает старика на части. Этан думает, что это, должно быть, началось, потому что отец думал, что Сэм слабый, из-за всех этих ночных кошмаров, поднимавших на уши весь дом. А Сэм так и не простил его за эти мысли. Дину тяжело даются ссоры Сэма с отцом и его отстранённо-тёплое отношение к матери, но не настолько, чтобы пытаться его переубедить. Может, потому, что какая-то часть его полагает, что Сэм прав.

Так что Этан почти уверен, что он единственный, кто знает. Он не уверен, как долго это продолжается, но когда он оглядывается назад, то думает, что, наверное, всю жизнь. Он не знает, что чувствует по этому поводу. Однажды он вываливает всё это друзьям по колледжу, буквально напившись и накурившись в хлам. Он рассказывает им, как однажды, на Пасху, когда вся семья снова собралась в Канзасе, он вышел на веранду на втором этаже после того, как все уснули, и увидел Сэма и Дина в гамаке. Они тихонько лежали вместе, Дин уткнувшись лбом Сэму в грудь. И да, это было немного странно, но потом, ой, потом Дин подался вперёд и поцеловал Сэма в губы.

- Не хочу, чтобы ты возвращался в Стэнфорд, - сказал Дин, отстранившись.

- Боишься, что меня украдут честные и гордые либералы Сан-Франциско? - спросил Сэм со смешком. Дин не ответил. - Поехали со мной.

Этан не дослушал ответ Дина. Он вернулся в дом, в свою комнату, за несколько секунд, тяжело дыша и с бешено бьющимся сердцем. Всю оставшуюся часть поездки его мутило, он нервничал, и было невероятно сложно убедиться, что они ничего не заметили.

Джессика, которая видела фотографии его братьев, решает, что это круто. Но Алисия, Крис и Джонатан решают, что это очень странно.

Этан в ответ на это разражается ругательствами в их сторону, и ему становится неудобно сидеть на подоконике, и он пытается их переубедить, потому что - ну, ясно же, что Дин никогда не совратил бы Сэма, но они не меняют мнение. Когда он понимает, как его огорчает, что остальные неожиданно решили, что Сэм и Дин грязные извращенцы, он осознает, что самому-то ему по большому счёту всё равно. Ну, может, "всё равно" - это не то слово, но он не может из-за этого думать о них плохо. Не может думать, что они ненормальные или вызывают отвращение.

Дин и Сэм - его старшие братья. И они чокнутые, и зациклены друг на друге настолько, что порой не замечают окружающего мира, и Дин, мать его, полицейский, что его точно не красит. Но то, что у них есть, это не извращение, не отклонение и не неправильно. Это просто есть.

И он не собирается никому рассказывать. Потому что Джейми бы сразу же рассказал родителям, а Скотт повёл бы себя так же, как его друзья из колледжа. Он это знает. И да, может, Сэм и Дин сами во всём виноваты, но он думает, как им, должно быть, сложно так жить. Когда нельзя крикнуть с крыши, как они друг друга любят. А он знает, что любят. Сэм даже выбрал практику в Лоренсе, чтобы быть ближе к Дину, а Этан знает, что у него были предложения и получше.

Этану эта тайна представляется его крестом, который он должен нести. Так что он бросается во все тяжкие. Ограничение прав на ношение оружия, гражданство для нелегальных иммигрантов, электропоезда во избежание озоновых дыр, создание машины с электроприводом, свобода выбора и расширение прав гомосексуалистов, завершение проекта "Не забудем ни одного ребёнка", уничтожение фармацевтических патентов. Если это попадает под внимание либералов, он во главе.

И чаще всего он действительно хотел бы не знать, поэтому что из-за этого он видит своих братьев вином свете. Но бывают дни, когда он понимает, что он единственный, кто действительно знает Сэма и Дина. Все остальные ходят кругами, пытаясь их разгадать, но только у Этана есть недостающий кусочек мозаики.

***

Он собирается поужинать с Сэмом в одном уютном итальянском ресторанчике. Потом Сэм придёт к нему, или он пойдёт к Сэму. Они будут заниматься любовью часами, навёрстывая упущенные возможности для спонтанного секса, как все нормальные парочки.

Дин не обращает внимания на то, что он ест, только на рубашку, цвет которой заставляет играть цвет глаз Сэма. Дин даже не понимает, что Сэм стащил у него с тарелки половину его пасты, пока не опускает взгляд минут через десять. Он знает, что брат делает это только с целью его позлить, и что он с радостью отдал бы Дину всю свою оставшуюся еду, если бы тот попросил, но всё равно не может не поворчать.

Они делают это, играют в эту игру, с тех пор, как Сэму исполнилось пятнадцать и жарким летним днём они пошли побегать под поливалкой для газона. Дин не знает, что сказать себе, когда думает об этом слишком долго - о них, об их ситуации. Но он на самом деле считает, что если бы Сэм не выбежал тогда из-под струй воды - с чёлкой, прилипшей ко лбу, и сминая в пальцах воротник футболки, чтобы стянуть её - то он бы, наверное, смог уйти в сторону, затолкать это в дальний пыльный угол и забыть об этом навсегда.

Но нет, мир не был слишком добр к Сэму или Дину Винчестерам, и ни один из них не смог спрятать то, что было внутри. Сэм был одним из таких, которые держат включенным механизм обмозговывания в целях самозащиты. Благодаря чему он исследовал всё, что включало в себя то слово, которое делало отношения между ними такими ненормальными.

Сэм мог месяцами составлять списки, где говорилось, почему чувства, которые они испытывали друг к другу, были химически невозможны, а потом горячо целоваться с ним под прикрытием леса за домом. Дин измученно стонал, говорил Сэму прекратить, потому что все библиотекари страны, должно быть, уже решили, что Сэм сумасшедший или какой-нибудь извращенец.

Сэм прекратил ради Дина. Это было трудно. Единственное место, где они могли быть вместе - это леса, под защитой кустов и деревьев, которые заполняли чащи. У Сэма до сих пор сохранились шрамы - тонкая сеточка линий на внутренней стороне локтевого сгиба - после их бешеных забегов между деревьями, чтобы успеть обратно, пока никто не отправился их искать.

Это было трудно, и бывали дни, тёмные ужасные дни, когда Дин даже думал, что оно того не стоит. Но это никогда не прекращалось. Неважно, сколько он проклинал себя за это, неважно, сколько он пытался перебить это беспорядочным сексом с разными девушками. Имя Сэма текло у него под кожей, и ничто, неважно даже, сколько раз он читал Отче наш или Дева Мария, не могло заставить это пройти.

Сэм перестал ходить на исповедь в тринадцать: он злился на Бога за то, что тот не избавил его от ужаса, боли и тяжести ночных кошмаров, хотя он так боролся с ними своей верой. Ничто, даже праведный гнев Джона Винчестера, не могли заставить его войти в кабинку по соседству с отцом Греем. Но Дин всё ещё ходит туда. Он просто перестал просить о вещах, которые, он знает, никогда не изменятся.

Им приносят счёт, и Сэм оплачивает его - после того, как они за него дерутся. Прищуренные глаза Сэма-победителя не оставляют его, пока подпись, окончательно закрепляющая его победу, не появляется на бумаге. Дин закатывает глаща. Было бы интересно узнать, что бы сказал о Сэме графологический анализ. Саркастичный наглый ублюдок, предположительно.

Они покидают ресторан смеясь, беспечно ступая. Проходит две секунды, прежде чем плечо Дина взрывается болью, и он падает на спину со звуком глухого удара. Бьётся какое-то стекло, кристаллами оседает на асфальте - серебряный звон, который Дину еле слышен, потому что Сэм над ним выкрикивает его имя.

Повсюду кровь, его, растекается вокруг него нимбом, пропитывая рубашку, которую мама купила ему на день рождения. Его подстрелили, и дышать тяжело, но каждый вдох, каждое простое движение его груди, очень важно. Кто-то вызвал скорую, и Сэм стоит на коленях над ним, пытаясь остановить кровь своим пиджаком.

- Я сейчас умру, - говорит Дин.

Сэм закрывает глаза и его лицо принимает настолько злое выражение на то, что Дин вообще мог сказать такую вещь, что Дину хочется смеяться. Но это будет больно, и, похоже, разозлит Сэма ещё больше.

- Ты не умрёшь, Дин, - говорит он ему уверенным голосом, хоть его руки и трясутся в противовес каждому слову, которое слетает с его губ.

- Я... слишком много крови, - и она у него во рту, вытекает из уголка рта, заставляя его закашляться, захлёбываясь.

Сэм закусывает губу, видно, что он пытается успокоиться.

- Ты. Не. Умрёшь.

- Сэм...

- Нет уж, слушай меня, кретин! - Сэм сильно прижимает пиджак к его ране. - Мы состаримся вместе, где-нибудь на одиноко торчащей посреди какой-нибудь дыры ферме, где не будет ничего, кроме книг и растущей кукурузы, чтобы составить нам компанию. Ты каждый вечер будешь готовить барбекю, брать банку пива и падать в кровать, и рассказывать мне тупейшие шутки, которые я уже сто раз слышал. Ты здесь ещё не закончил, Дин! - его голос срывается, и он откашливается. - Ты не закончил! Ты ещё не изменил мир!

Дин не знает, что его брат говорит потом. Он только видит, как двигаются его губы, и что на его щеке кровь. И если это последний раз, когда он видит Сэма, то видок вообще-то мог бы быть и получше.

Когда он снова приходит в себя, он подключен к капельнице и ещё тысяче каких-то маленьких пищащих машинок, и ему по-прежнему больно. Ему не становится лучше, пока не заходит Сэм, в зелёной футболке, напрочь испорченной диновой кровью, прижимая к животу большую пачку M&M's. Ему не хватает смелости сорвать поцелуй, мама и папа не так далеко. Но он хватает Сэма за руку и улыбается.

- Ты - это тот, кто изменит мир, Сэмми, - говорит Дин, прежде чем его родители и братья входят в палату. Сэм тихо выскальзывает из палаты, пока отец рассказывает ему, что случилось. Подозреваемый в убийстве и ограблении был отпущен под залог в среду и попросту решил избавиться от офицера, его арестовавшего - Дина Александра Винчестера. Он бы попал Дину точно в сердце, и это бы его прикончило. Но перед стрелявшим неожиданно вынырнул велосипедист, который пытался вести велосипед и говорить по телефону одновременно, и задел рукой ружье. Это сбило прицел, и хотя тот попытался выстрелить ещё несколько раз, попасть в цель ему так и не удалось. Дин молча благодарит свою удачу. Сэм слушает историю из-за двери в пятый или шестой раз, поднимает взгляд вверх и говорит спасибо тому, в чьё существование он перестал верить.

***

Зеркало перед ним темнеет и подёргивается дымкой, образы семьи, окружившей больничную кровать, растворяются. Собравшиеся вокруг него монахини смотрят, дожидаясь его реакции.
Дин сглатывает.

- Что это значит?

Они долго молчат. Наконец одна, повыше остальных, делает шаг вперёд. Её голос мягок и тих.

- В каждом мире, в каждом слое реальности, перед тобой ставят один и тот же выбор. И каждый раз ты выбираешь одно и то же.

- Может, пора себя простить, - говорит другая. Он качает головой.

- Или сделать другой выбор.

Но другого выбора на самом деле нет. Когда он снова поднимает на них взгляд, он видит, что они-то знают - в том, как выпрямлены их спины, как склонены их головы.

- Иди, найди своего брата, и покиньте это место, - говорит ему высокая. - Не заходите туда, куда нельзя мужчинам.

Дин бросает на них последний взгляд, разворачивается на пятках и бежит. Он знает, что нельзя беспокоить древние силы, и ему нужно найти Сэма. Им пора выбираться из этих катакомб, и убедиться, что они существуют на самом деле при свете дня. Это отличается от того, что ему показал Джинн, потому что где-то действительно каждое утро просыпаются пятеро мальчиков Винчестер, а не двое. Когда-то Дин уже был на этом пути, остановился на перекрёстке и выбрал ту же развилку.